Россия: насколько эффективна война с наркотиками?

Власти заявляют об успехах в борьбе с наркоманией, но многие данные указывают на обратное, считает автор новостного портала «Eurasianet»и приводит примеры, доказывающие это самое «обратное», включая статистику, свидетельствующую о манипуляциях, с помощью которых полицейские завышают количество раскрытых преступлений. При этом есть признаки того, что отношение властей хотя бы к медицинским наркотикам меняется.

Пока Минздрав России рапортует об успехах в борьбе с наркоманией, данные ООН, МВД РФ и экспертов указывают на противоположную картину.

Государство заполняет тюрьмы рядовыми наркопотребителями, но не способно справиться с хорошо законспирированным наркобизнесом, утверждают эксперты.

Условия содержания наркозависимых в медучреждениях зачастую жестоки, а методы их лечения — малоэффективны и не всегда находят поддержку у правозащитников.

Сомнительные победы

По данным Минздрава, с 2008 по 2018 годы количество наркозависимых в России сократилось почти на 30% — с 342 тысяч до 251 тысячи человек. По словам министра здравоохранения Вероники Скворцовой, успехи достигнуты с помощью улучшения системы профилактики и реабилитации, а также благодаря введенной в 2013 году норме, позволяющей выбирать между административным арестом и обязательным лечением от наркозависимости.

Эти данные не очень согласуются с информацией из доклада ООН о наркотиках за 2019 год, согласно которой по общему числу людей, употребляющих инъекционные наркотики (ПИН) Россия входит в тройку государств-лидеров, на которые приходится почти половина из 11,3 миллиона ПИН в мире. Число ПИН в РФ оценивается в 1,8 миллиона человек.

Естественно, вышеупомянутые цифры не включают наркозависимых, употребляющих вещества, которые не вводятся внутривенно (включая, например, кокаин и многие тяжелые синтетические наркотики), а таких людей в РФ тоже немало.

Российская площадка по продаже наркотиков «Гидра» в даркнете — теневой части интернета — «стала мировым лидером» и «спрос на наркотики в России уверенно растет», сообщают авторы исследования, опубликованного в июле 2019 года изданием «Проект».

Культура наркопотребления все глубже проникает в средний класс. Образованные профессионалы все чаще предпочитают так называемые наркотики выходного дня, не вызывающие быстрого привыкания, но способные вызвать его впоследствии, предупреждают социологи РАН, пишут «Известия».

Проблемы лечения и реабилитации

Как отмечают специалисты Фонда содействия защите здоровья и социальной справедливости, официальная статистика фиксирует лишь наркозависимых, стоящих на учете в государственных наркологических диспансерах и не отражает реальных тенденций.

Хотя лечение от наркомании является добровольным, медучреждения обязаны ставить пациентов под диспансерное наблюдение, что ведет к ограничению их прав. Человеку, признанному наркоманом, запрещено водить машину и работать на некоторых профессиях в сферах транспорта, промышленности, медицины, образования и правопорядка.

«Наркология — фактически полицейский институт, который занимается учетом наркозависимых и выдачей справок [для судов и силовиков]. Наркодиспансеры предоставляют прокуратуре списки граждан, обратившихся за медпомощью, что может привести к лишению водительских, а иногда и родительских прав», — отмечает эксперт Института прав человека Арсений Левинсон. По его словам, иногда информацию получают и службы безопасности компаний (в которых, как правило, работают бывшие силовики), что создает проблемы при трудоустройстве.

Чтобы сохранить анонимность, наркопотребители избегают обращений в государственные клиники, к тому же предоставляющие все меньше бесплатных услуг. Те, у кого есть деньги, предпочитают частные реабилитационные центры. При этом велик риск нарваться на шарлатанов, использующих методы внушения и бесчеловечные методы лечения, часто совмещая их с молитвами и рабским трудом. Национальный стандарт реабилитации алко- и наркозависимых, действующий с марта 2019, как ожидается, позволит властям проверять качество услуг таких центров, до сих пор действовавших почти бесконтрольно.

Методы лечения в государственных медучреждениях, впрочем, также неидеальны. По словам Левинсона, российское здравоохранение обеспечивает лишь первый уровень терапии — снятие ломки. При этом условия, в которых находятся пациенты, эксперт сравнивает с пытками.

«Методы, используемые на этом этапе — сверхдозы нейролептиков или галоперидола — больше нигде в мире не применяются. Для человека с зависимостью от опиатов выдержать 21 день [без наркотика] тяжело, особенно при хамском отношении персонала и плохом питании. Эффективность такого лечения низкая», — считает собеседник.

В России слабо развита сеть государственных реабилитационных центров, где наркозависимые могли бы получить бесплатную психологическую помощь. Отсутствует и заместительно-поддерживающая терапия, рекомендуемая Всемирной организацией здравоохранения. Суть ее состоит в замене таких наркотиков, как героин, менее опасными суррогатами — метадоном или бупренорфином. В России оба вещества запрещены.

Легализации этих методов добивались в Европейском суде пациенты, безрезультатно лечившиеся от наркомании обычными методами. Идею поддерживают некоторые правозащитные организации и часть медиков. В сентябре 2018 года за внедрение новшества высказался первый заместитель директора ФСИН Анатолий Рудый.

Другая часть врачей считает, что в России наркозависимость лечат лучше, чем на Западе (где в некоторых странах разрешена заместительная терапия). Той же позиции придерживается и Минздрав.

Однако традиционный подход, предполагающий длительную изоляцию, идет вразрез с тенденцией к сокращению больничных коек и персонала медучреждений. Количество наркологов с 2009 по 2017 год (более поздние данные отсутствуют) сократилось с 5,6 тысячи до 5,1 тысячи Число наркологических коек сократилось с 26 тысяч в 2009 году до 20,3 тысячи в 2017-м. Сократилось также число наркологических медучреждений этого профиля.

Все это сочетается с репрессивным уклоном наркополитики, направленным, как считают эксперты, скорее против потребителей психоактивных веществ, чем против наркобизнеса.

Карательная наркополитика

Из 92,5 тысяч человек, осужденных за наркопреступления в 2018 году, 74,7 тысячи приговорены по статье 228 УК РФ (хранение, перевозка и изготовление наркотиков без цели сбыта) и только 19 тысяч — по статье 228.1 (производство, сбыт или пересылка). Более 40% осужденных получили наказание в виде лишения свободы. Самый распространенный срок — от трех до пяти лет.

Еще 117 тысяч человек наказаны за правонарушения, связанные с наркотиками, в административном порядке. Таким образом, общее число осужденных за наркотики в 2018 году превысило 200 тысяч человек.

Несмотря на то, что, по данным социологов, в круг наркопотребителей входит все больше обеспеченных граждан, судят в основном тех, кому не по карману качественное лечение, хороший адвокат или взятки. По данным судебной статистики, в 2018 году за наркопреступления привлекались преимущественно рабочие и безработные.

При этом, как признают в МВД, организованный наркобизнес отлично осведомлен о методах работы силовиков. Наркоиндустрия использует изощренные способы конспирации, нижестоящие члены таких групп не знают вышестоящих, наркотики передаются через систему тайников, а общение с клиентом часто происходит в мессенджерах.

Злоупотребления при борьбе с наркотиками

История журналиста Ивана Голунова, арестованного по подозрению в наркоторговле, но позднее освобожденного под давлением общественности, вызвала дискуссию о злоупотреблениях в полиции. В СМИ появились свидетельства людей, утверждающих, что силовики подбрасывают наркотики с целью вымогательства или фабрикации улик. По данным опроса «Левада-центра», 66% россиян верят, что подобная практика широко распространена.

На это же указывает исследование Института проблем правоприменения, проанализировавшего полицейскую статистику. Согласно его результатам, массы изымаемого гашиша, марихуаны и героина от преступления к преступлению распределены неравномерно, и чаще всего встречаются в дозировках, необходимых для квалификации преступления как уголовного, тяжкого или особо тяжкого. По предположению социолога Алексея Кнорре, это свидетельствует о систематических манипуляциях, с помощью которых полицейские завышают количество раскрытых преступлений.

По подсчетам сооснователя движения «Диссернет» Андрея Заякина, число сфальсифицированных таким образом дел может достигать 40 тысяч за последние десять лет.

Проблема — в заниженных объемах запрещенных веществ, определяемых как значительный, крупный и особо крупный, полагает Арсений Левинсон. Иногда они составляют доли грамма. Из-за этого, по его мнению, внимание полиции смещается с организованной преступности на рядовых наркопотребителей.

Кроме того, список запрещенных наркотиков и прекурсоров содержит вещества, которые сами по себе не опасны, и могут использоваться как в нарколабораториях, так и в производстве обычных лекарств. Это приводит к казусам, вроде ареста екатеринбурженки, заказавшей в интернет-магазине польский антидепрессант, или врачей, прописывавших пациентам обезболивающие.

Будет ли смягчение наркополитики?

В последнее время появились признаки того, что отношение властей к медицинским наркотикам постепенно меняется. В январе Минздрав вынес на общественное обсуждение проект поправок к постановлению о закупках за рубежом небольших доз наркотиков, предполагающих закупку гашиша и марихуаны, а также — увеличение объемов закупок других наркотических средств. Меру связывают с принятием закона о паллиативной помощи, позволяющего неизлечимо больным получать наркотики на дому для облегчения страданий.

В то же время медики опасаются, что ведущаяся Следственным комитетом РФ кампания по борьбе с ятрогенными преступлениями может привести к новой волне репрессий против врачей.

По мнению Левинсона, чтобы снизить масштаб злоупотреблений, в первую очередь нужно смягчить чрезмерно суровые наказания за хранение и распространение наркотиков. Сегодня по самым ходовым антинаркотическим статьям: 228 и 228.1 можно получить максимально 15-летний и пожизненный сроки заключения. «Наказания за хранение и оборот оружия массового поражения или даже убийство — мягче, чем за наркотики», — отмечает эксперт.

О необходимости послаблений задумались и в самой правоохранительной системе. Этой весной МВД поддержало законопроект омбудсмена Татьяны Москальковой, смягчающий наказания за хранение наркотиков. По словам Арсения Левинсона, входящего в рабочую группу по подготовке поправок, документ должны были внести в Госдуму еще весной 2019 года, однако отзывы из Верховного суда и правительства РФ до сих пор не поступили.

По мнению эксперта, задержка произошла в связи с заявлением президента РФ Владимира Путина о том, что «никакой либерализации [наркополитики] быть не может». При этом президент подчеркнул, что людей не должны сажать в тюрьму «ради галок» (т.е. фабриковать дела о наркотиках для улучшения полицейской отчетности).

Считаю, что законопроект направлен не на либерализацию [наркополитики], а на более взвешенный и эффективный подход к ней. Президент сказал, что полиция не должна сажать людей „ради галок», но предлагаемые изменения касаются именно таких посадок», — считает Левинсон.