Россия: насколько эффективна война с наркотиками?
12 сентября, 2019

Россия: насколько эффективна война с наркотиками?

Власти заявляют об успехах в борьбе с наркоманией, но многие данные указывают на обратное, считает автор новостного портала «Eurasianet»и приводит примеры, доказывающие это самое «обратное», включая статистику, свидетельствующую о манипуляциях, с помощью которых полицейские завышают количество раскрытых преступлений. При этом есть признаки того, что отношение властей хотя бы к медицинским наркотикам меняется.

Пока Минздрав России рапортует об успехах в борьбе с наркоманией, данные ООН, МВД РФ и экспертов указывают на противоположную картину.

Государство заполняет тюрьмы рядовыми наркопотребителями, но не способно справиться с хорошо законспирированным наркобизнесом, утверждают эксперты.

Условия содержания наркозависимых в медучреждениях зачастую жестоки, а методы их лечения — малоэффективны и не всегда находят поддержку у правозащитников.

Сомнительные победы

По данным Минздрава, с 2008 по 2018 годы количество наркозависимых в России сократилось почти на 30% — с 342 тысяч до 251 тысячи человек. По словам министра здравоохранения Вероники Скворцовой, успехи достигнуты с помощью улучшения системы профилактики и реабилитации, а также благодаря введенной в 2013 году норме, позволяющей выбирать между административным арестом и обязательным лечением от наркозависимости.

Эти данные не очень согласуются с информацией из доклада ООН о наркотиках за 2019 год, согласно которой по общему числу людей, употребляющих инъекционные наркотики (ПИН) Россия входит в тройку государств-лидеров, на которые приходится почти половина из 11,3 миллиона ПИН в мире. Число ПИН в РФ оценивается в 1,8 миллиона человек.

Естественно, вышеупомянутые цифры не включают наркозависимых, употребляющих вещества, которые не вводятся внутривенно (включая, например, кокаин и многие тяжелые синтетические наркотики), а таких людей в РФ тоже немало.

Российская площадка по продаже наркотиков «Гидра» в даркнете — теневой части интернета — «стала мировым лидером» и «спрос на наркотики в России уверенно растет», сообщают авторы исследования, опубликованного в июле 2019 года изданием «Проект».

Культура наркопотребления все глубже проникает в средний класс. Образованные профессионалы все чаще предпочитают так называемые наркотики выходного дня, не вызывающие быстрого привыкания, но способные вызвать его впоследствии, предупреждают социологи РАН, пишут «Известия».

Проблемы лечения и реабилитации

Как отмечают специалисты Фонда содействия защите здоровья и социальной справедливости, официальная статистика фиксирует лишь наркозависимых, стоящих на учете в государственных наркологических диспансерах и не отражает реальных тенденций.

Хотя лечение от наркомании является добровольным, медучреждения обязаны ставить пациентов под диспансерное наблюдение, что ведет к ограничению их прав. Человеку, признанному наркоманом, запрещено водить машину и работать на некоторых профессиях в сферах транспорта, промышленности, медицины, образования и правопорядка.

«Наркология — фактически полицейский институт, который занимается учетом наркозависимых и выдачей справок [для судов и силовиков]. Наркодиспансеры предоставляют прокуратуре списки граждан, обратившихся за медпомощью, что может привести к лишению водительских, а иногда и родительских прав», — отмечает эксперт Института прав человека Арсений Левинсон. По его словам, иногда информацию получают и службы безопасности компаний (в которых, как правило, работают бывшие силовики), что создает проблемы при трудоустройстве.

Чтобы сохранить анонимность, наркопотребители избегают обращений в государственные клиники, к тому же предоставляющие все меньше бесплатных услуг. Те, у кого есть деньги, предпочитают частные реабилитационные центры. При этом велик риск нарваться на шарлатанов, использующих методы внушения и бесчеловечные методы лечения, часто совмещая их с молитвами и рабским трудом. Национальный стандарт реабилитации алко- и наркозависимых, действующий с марта 2019, как ожидается, позволит властям проверять качество услуг таких центров, до сих пор действовавших почти бесконтрольно.

Методы лечения в государственных медучреждениях, впрочем, также неидеальны. По словам Левинсона, российское здравоохранение обеспечивает лишь первый уровень терапии — снятие ломки. При этом условия, в которых находятся пациенты, эксперт сравнивает с пытками.

«Методы, используемые на этом этапе — сверхдозы нейролептиков или галоперидола — больше нигде в мире не применяются. Для человека с зависимостью от опиатов выдержать 21 день [без наркотика] тяжело, особенно при хамском отношении персонала и плохом питании. Эффективность такого лечения низкая», — считает собеседник.

В России слабо развита сеть государственных реабилитационных центров, где наркозависимые могли бы получить бесплатную психологическую помощь. Отсутствует и заместительно-поддерживающая терапия, рекомендуемая Всемирной организацией здравоохранения. Суть ее состоит в замене таких наркотиков, как героин, менее опасными суррогатами — метадоном или бупренорфином. В России оба вещества запрещены.

Легализации этих методов добивались в Европейском суде пациенты, безрезультатно лечившиеся от наркомании обычными методами. Идею поддерживают некоторые правозащитные организации и часть медиков. В сентябре 2018 года за внедрение новшества высказался первый заместитель директора ФСИН Анатолий Рудый.

Другая часть врачей считает, что в России наркозависимость лечат лучше, чем на Западе (где в некоторых странах разрешена заместительная терапия). Той же позиции придерживается и Минздрав.

Однако традиционный подход, предполагающий длительную изоляцию, идет вразрез с тенденцией к сокращению больничных коек и персонала медучреждений. Количество наркологов с 2009 по 2017 год (более поздние данные отсутствуют) сократилось с 5,6 тысячи до 5,1 тысячи Число наркологических коек сократилось с 26 тысяч в 2009 году до 20,3 тысячи в 2017-м. Сократилось также число наркологических медучреждений этого профиля.

Все это сочетается с репрессивным уклоном наркополитики, направленным, как считают эксперты, скорее против потребителей психоактивных веществ, чем против наркобизнеса.

Карательная наркополитика

Из 92,5 тысяч человек, осужденных за наркопреступления в 2018 году, 74,7 тысячи приговорены по статье 228 УК РФ (хранение, перевозка и изготовление наркотиков без цели сбыта) и только 19 тысяч — по статье 228.1 (производство, сбыт или пересылка). Более 40% осужденных получили наказание в виде лишения свободы. Самый распространенный срок — от трех до пяти лет.

Еще 117 тысяч человек наказаны за правонарушения, связанные с наркотиками, в административном порядке. Таким образом, общее число осужденных за наркотики в 2018 году превысило 200 тысяч человек.

Несмотря на то, что, по данным социологов, в круг наркопотребителей входит все больше обеспеченных граждан, судят в основном тех, кому не по карману качественное лечение, хороший адвокат или взятки. По данным судебной статистики, в 2018 году за наркопреступления привлекались преимущественно рабочие и безработные.

При этом, как признают в МВД, организованный наркобизнес отлично осведомлен о методах работы силовиков. Наркоиндустрия использует изощренные способы конспирации, нижестоящие члены таких групп не знают вышестоящих, наркотики передаются через систему тайников, а общение с клиентом часто происходит в мессенджерах.

Злоупотребления при борьбе с наркотиками

История журналиста Ивана Голунова, арестованного по подозрению в наркоторговле, но позднее освобожденного под давлением общественности, вызвала дискуссию о злоупотреблениях в полиции. В СМИ появились свидетельства людей, утверждающих, что силовики подбрасывают наркотики с целью вымогательства или фабрикации улик. По данным опроса «Левада-центра», 66% россиян верят, что подобная практика широко распространена.

На это же указывает исследование Института проблем правоприменения, проанализировавшего полицейскую статистику. Согласно его результатам, массы изымаемого гашиша, марихуаны и героина от преступления к преступлению распределены неравномерно, и чаще всего встречаются в дозировках, необходимых для квалификации преступления как уголовного, тяжкого или особо тяжкого. По предположению социолога Алексея Кнорре, это свидетельствует о систематических манипуляциях, с помощью которых полицейские завышают количество раскрытых преступлений.

По подсчетам сооснователя движения «Диссернет» Андрея Заякина, число сфальсифицированных таким образом дел может достигать 40 тысяч за последние десять лет.

Проблема — в заниженных объемах запрещенных веществ, определяемых как значительный, крупный и особо крупный, полагает Арсений Левинсон. Иногда они составляют доли грамма. Из-за этого, по его мнению, внимание полиции смещается с организованной преступности на рядовых наркопотребителей.

Кроме того, список запрещенных наркотиков и прекурсоров содержит вещества, которые сами по себе не опасны, и могут использоваться как в нарколабораториях, так и в производстве обычных лекарств. Это приводит к казусам, вроде ареста екатеринбурженки, заказавшей в интернет-магазине польский антидепрессант, или врачей, прописывавших пациентам обезболивающие.

Будет ли смягчение наркополитики?

В последнее время появились признаки того, что отношение властей к медицинским наркотикам постепенно меняется. В январе Минздрав вынес на общественное обсуждение проект поправок к постановлению о закупках за рубежом небольших доз наркотиков, предполагающих закупку гашиша и марихуаны, а также — увеличение объемов закупок других наркотических средств. Меру связывают с принятием закона о паллиативной помощи, позволяющего неизлечимо больным получать наркотики на дому для облегчения страданий.

В то же время медики опасаются, что ведущаяся Следственным комитетом РФ кампания по борьбе с ятрогенными преступлениями может привести к новой волне репрессий против врачей.

По мнению Левинсона, чтобы снизить масштаб злоупотреблений, в первую очередь нужно смягчить чрезмерно суровые наказания за хранение и распространение наркотиков. Сегодня по самым ходовым антинаркотическим статьям: 228 и 228.1 можно получить максимально 15-летний и пожизненный сроки заключения. «Наказания за хранение и оборот оружия массового поражения или даже убийство — мягче, чем за наркотики», — отмечает эксперт.

О необходимости послаблений задумались и в самой правоохранительной системе. Этой весной МВД поддержало законопроект омбудсмена Татьяны Москальковой, смягчающий наказания за хранение наркотиков. По словам Арсения Левинсона, входящего в рабочую группу по подготовке поправок, документ должны были внести в Госдуму еще весной 2019 года, однако отзывы из Верховного суда и правительства РФ до сих пор не поступили.

По мнению эксперта, задержка произошла в связи с заявлением президента РФ Владимира Путина о том, что «никакой либерализации [наркополитики] быть не может». При этом президент подчеркнул, что людей не должны сажать в тюрьму «ради галок» (т.е. фабриковать дела о наркотиках для улучшения полицейской отчетности).

Считаю, что законопроект направлен не на либерализацию [наркополитики], а на более взвешенный и эффективный подход к ней. Президент сказал, что полиция не должна сажать людей „ради галок», но предлагаемые изменения касаются именно таких посадок», — считает Левинсон.

20 сентября, 2023
Куратор БФ «НИКА» посетил Межрегиональную конференцию
20 сентября, 2023
Полезные подарки для подопечных Детского дома «Отрада»
18 сентября, 2023
Оплата реабилитации для Инессы
16 сентября, 2023
8 тонн воды было передано жителям Донбасса
16 сентября, 2023
Урок мужества от «Братства ветеранов «Русь» в Кировградской колонии

Нам благодарны

  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
  • Нам благодарны БФ НИКА
    Top